На почетную должность встречающего для нового учителя выбрали, конечно, наиболее подходящее для этого существо.
Хотя выбрали - слишком громкое и демократичное слово; по этому поводу не провели даже самого завалящего педсовета. Голдберг просто вызвали в кабинет Дражайшего и Любимейшего Вышестоящего Начальства, где навели на нее указующий перст и...
...И вот она, громко бряцая металлическими набойками на тяжелых ботинках, идет к воротам, чтобы встретить, проводить, чай-кофе-потанцуем-оказывать-все-необходимое-содействие. В контуженной голове - выхваченная из пространной речи Начальства информация про будущую коллегу: не так давно окончила этот самый Канрин, вопрос, нахрена тогда мне ее вообще встречать и что-либо показывать, остается открытым, принята на должность учителя основ освоения способностей, по совместительству будет занимать должность школьного врача, инвалидность, ДЦП.
Инвалидность?
Рут тяжело вздохнула. Вот только инвалида в этом рассаднике цветов жизни еще не было. Подумала не то что бы злобно, просто иронично. Ну да, Голдберг сложно было назвать человеком сочувствующим кому бы то ни было вообще. Жалость - не дождетесь.
Ученики старались обойти учителя в не самом лучшем расположении духа по стеночке, благо шла Руфь быстро, размашистым шагом, да еще и активно помогая себя руками - для аэродинамичности, видимо. А быть зашибленным тяжелой рукой препода боевых искусств, пусть даже случайно, не хотел никто. Школьные коридоры сменились двором, смех-игрища-школьники-пытаются-произвести-впечатление-на-школьниц-напрягая-хлипкие-ручонки, мимо-мимо к выходу, за тяжеленные стальные ворота, с которых весьма гостеприимно начиналась школа Канрин. Не хватало только надписи типа "Оставь надежду, всяк сюда входящий". Рут правда, о таких вещах не думала - "Божественная комедия" была от нее бесконечно далека.
Женщина оперлась на один из столбов, на которых эти самые ворота держались. Никого видно еще не было - коллега, чье имя Руфь запомнить не удосужилась, запаздывала. Забор отсекал добрую половину децибелов от школьного шума во дворе, так что было тихо. Только шелестел по дороге какой-то пакет.
Ну охуеть. И что мне делать теперь?
Рука, как часто в минуты, когда Голдберг изнывала от тоски и не знала, чем себя занять, скользнула в карман за сигаретами.
Поплыл по воздуху горький дым.
К моменту, когда на повороте показалось такси, Рут курила уже вторую, не собираясь побыстрее закругляться - армия с вечным дефицитом приучила бережно относиться к куреву и не разбазаривать почем зря. Зато мозг отметил эпохальное событие ехидным "ну наконец-то".
Ну что ж, посмотрим, что ты за птица.
Докуренная сигарета полетела в дорожную пыль и скончалась под весом тяжелого ботинка.

Голдберг одними глазами наблюдала за выгрузкой коллеги из машины. Наблюдала, как таксист вытащил из багажника инвалидную коляску, как девушка, нужно отметить, достаточно ловко, переползает в нее из салона.
Приглядывалась.
Сколько-сколько лет назад, говорите, школу закончила? Пять? А не заметно.
Девушка выглядела сильно младше своих лет - Рут не бралась называть точную цифру, но в сравнении с некоторыми бугаями-выпускниками она казалась совсем подростком. Свою роль конечно играло и то, что она на коляске, но опустим коляску - светлокожая, какая-то вся нежная, рыхлая-мягкая. Ноги пледом прикрыла. Благостная до сладости, на взгляд Рут. Такая, про которых говорят - приятная. А еще такие поют в церковном хоре, вышивают крестиком, готовят торт "Наполеон" и буйабес с крутонами по выходным и всегда улыбаются.
Полная противоположность самой Голдберг, короче.
Девушка катится на своей каталке к воротам - Рут делает было шаг навстречу, и все не вынимая рук из карманов, но сказать что-либо не успевает, потому что:
- Простите, вы, наверное, охрана школы? Не подскажете ли, как я могу проехать к кабинету директора?.. - смотрит, улыбается.
Руфь не выдержала - засмеялась. Ну да, именно так ты и выглядишь, даже не сомневайся, Голдберг. Не, ну а за кого еще можно принять брутальную шрамированную тетку у входа? Не за несущего разумное-доброе-вечное же?
- Нет, девочка, не угадала, - отсмеявшись, все же произнесла женщина. Откуда выплыло это "девочка", произнесенное на удивление мягко и не-издевательски, Рут не знала. - я в этом райском заведении преподаю. Собственно, дражайший директор меня сюда и отпинал в качестве сопровождения и предоставления помощи. Он почему-то был уверен, что эта роль как раз для меня.
Женщина подошла ближе к колясочнице. Та ей и до груди не доставала, в сидячем положении, по крайней мере. Боюсь представить, как нее отреагируют "детки". Никогда не знаешь, точнее.
- Меня зовут Рут Голдберг. И да, директор сейчас занят, - и нет, даже не починкой своего стола - эта школа делает меня удивительно уравновешенной, - Так что предлагаю добровольно-принудительный экскурсионный тур по окрестностям, а дальше можешь делать все, что душе твоей угодно. - а я выполню назначение и смогу заняться нормальными делами.

- Слишком много слов, извини, - хмыкнула Голдберг, благополучно пропуская мимо ушей большую часть уже известной ей информации. - хотя, ученики, наверное, оценят. Тем не менее, будем знакомы, коллега.
Рут прикинула возможный маршрут. В принципе она должна все помнить - не один год, чай, училась. Так что нужно лишь освежить ее память...
- Значит так, - бодрым командным тоном заявила американка, - Мы сейчас устраиваем прогулку на свежем воздухе. Если захочешь осмотреть что-то изнутри - не помнишь, или во время твоей учебы этого не было - заворачиваем туда.
Возражения не принимаются. - хотелось было добавить, но Рут усилием воли напомнила себе, что здесь все же не армия, да и Брюн-Смит не являлась ее подчиненной. Впрочем, такого рода напоминания приходилось устраивать себе каждый день.
- Так что, снова добро пожаловать в Канрин и давай уже двигаться с места, а то я сейчас прямо здесь корни пущу. - Рут развернулась, и, удостоверившись, что Мирру следует за ней, направилась обратно к воротам.
Голдберг очень сомневалась, что коллеге под силам самостоятельно отворить тяжеленные металлические ворота, следовательно, сия почетная обязанность возлагалась на саму Руфь. Одной рукой та толкнула створку вперед, удерживая ее в таком положении, второй изобразив жест, который при определенной доле фантазии мог бы сойти за куртуазное приглашение. При условии, что эта доля была огого какой по размерам.
- Прошу. - подождав, пока колясочница на своем личном автотранспорте проедет внутрь, Голдберг убрала руку, и ворота с грохотом захлопнулись.
Рут, на самом деле, было фантасмагорически монофаллично на Брюн-Смит и горести-тире-радости жизни ее. Но партия сказала "надо" - значит будем обеспечивать психологический комфорт.

Отредактировано Ruth Goldberg (2012-11-08 03:28:05)

Они медленно прогуливались по идиллическому зеленому парку. Травка, цветочки - альпийские горки, сформированные какими-то неведомыми дизайнерами-ландшафтниками, дорожки, "по газонам не ходить" и стайки учеников, снующих туда-сюда как косяки мелких тропических рыбок. 
Мягко шуршал гравий под протекторами покрышек, чуть более резким и отрывистым шуршанием перекатывались мелкие камешки под берцами Рут. Брюн-Смит молчала, рассеянно обозревая окрестности - видимо, наслаждалась переполнявшими ее воспоминаниями. Голдберг это было только на руку - меньше слов, больше дела. Она вышагивала чуть впереди с самым что ни на есть суровым видом и выглядела, скорее, как персональный телохранитель.
На них косились с практически царапающим по коже удивлением. Непривычно видеть сурового препода боевых искусств бесцельно прогуливающейся по парку с самым светским выражением лица, какое только можно было встретить на ее шрамированной роже. А еще и то, что она была не одна… Школьники вытягивали свои тоненькие цыплячьи шейки, шепотками передавали новости - Голдберг была уверена, что появление нового учителя уже к завтрашнему дню ни для кого не будет новостью.
- Рут… Почему вы начали преподавать? Зачем приехали сюда, почему остались?.. Вы так, не сочтите за грубость, колоритно смотритесь среди детей… - вновь заговорила колясница, видимо, пресытившись созерцанием пасторального пейзажика. 
Рут криво усмехнулась, чувствуя, как напрягается и натягивается изрытая шрамами кожа. 
- Тебе действительно так хочется знать? - пауза. Для Рут не представляло сложности ответить на вопрос, проблема была лишь в дозированности информации. Мало кому хочется начинать свой первый день на новой работе с красочных описаний чужих кошмаров о крови и внутренностях, разлетающихся мясным фонтанчиком.
- Ладно, - вздох, - Скажем так, за всю свою жизнь я две вещи научилась делать хорошо - воевать и учить этому других. Из армии я ушла - не буду рассказывать в подробностях, почему - это малоприятно и малоаппетитно. Здесь была единственная вакансия, от которой не хотелось блевать, вот и все. 
Рут замолкла на мгновение, после чего заговорила вновь.
- Удовлетворила свое любопытство? И, давай уж, изволь ответную любезность - как тебя сюда занесло? Не поверю, что только ностальгия по чудесным школьным годам - просто так люди учить мелких не идут.  

Отредактировано Ruth Goldberg (2012-11-16 06:09:55)

Юная коллега  начала отвечать. Полился поток слов, структурированный-четкий, прямо в унисон всем этим мелким камушкам. Чересчур поток опять же, - Голдберг никогда не являлась поклонницей речей, сколь объективно хороши они бы не были.
Удивляло другое.
Удивляла суть.
Окей, возможно, я в тебе ошиблась, девочка-одуванчик.
Руфь действительно не ожидала, что прозвучат слова, столь созвучные ее собственному ежедневному смыслу пребывания здесь. Да, женщина сказала бы это проще и иными словами, но…
Дети не должны воевать. - скорее мыслью вслух, нежели репликой, обращенной к собеседнику. Мгновение спустя откашлявшись, женщина произнесла уже громко и четко:
- Дети не должны воевать. Другая проблема в том, что зачастую они сами этого хотят. - Голдберг оглянулась на ребят, беззаботно сидящих под деревом. Знала каждого. Имя, фамилия, способности, ключевые моменты личного дела. - Дуэли - это наименьшее из зол. Сама знаешь, там правил больше чем на Олимпийских играх, никого не калечат толком. Там сам факт проигрыша больнее реальных увечий, разве что.
Рут умолкла. Мысли, не привыкшие, что их вербально вываливают в таких количествах, в панике прятались по закоулкам контуженного мозга. Потому что созвучия созвучиями, но не совсем так. И это не совсем так требовалось выразить.
- А помимо дуэлей - неуставные столкновения на улицах города. С Намимори и друг с другом. В совершенно различных комбинациях. Вот в таких стычках убить не убьют, но покалечить могут. И вот этого я стараюсь не допустить и научить этих хлюпиков постоять за себя. И вообще, с чего ты взяла, что у них не беззаботное детство? Такие же подростки, только конфликты свои решают не битами и кулаками, а сверхсилами. Таким же подростков была когда-то ты, таким же подростком была я. Ничего не меняется.
Не меняется. Не меняются пикники в саду и пьянки в общежитиях, влюбленности и ненависть, секс и драки, и тысячи прочей ванильной хуйни.
- Возможно, им не повредит немного надежды, и человек ее доставляющий. Только не превращай их совсем уж в страдающих неженок, и тогда мы поладим, окей?

Мирру, и до этого не являвшая собой образчик безбашенного позитива, окончательно посерьезнела. Убийственно серьезные люди всегда умиляли Голдберг - ну забавные становились их лица в эти моменты. Брюн-Смит этот феномен стороной не обошел - глаза серьезно-внимательные, светлые брови - нахмуренно к переносице, губы поджаты слегка… ну прелесть же.
И протянутая вперед ладонь, которую Руфь, недолго думая, пожимает, глядя на странный и дико выглядящий контракт бледной маленькой ладошки Мирр и смуглой огрубевшей ладони американки, со стесанными костяшками. Главная проблема - не переборщить с силой рукопожатия. Сила есть - ума не надо же.
Меньше пафоса было бы в речах - и совсем цены б ей не было. но это, судя по всему, следовало списывать на японский менталитет в целом: большая часть учеников страдала тем же.
Коляска покатилась дальше, к зданию школы, и Рут последовала за ней.
- В принципе, я думаю, нужно показать тебе твой кабинет, и на этом можно закругляться, - после затянувшейся паузы бодро заявила женщина, снова вышагивая чуть-чуть впереди. - Уроки на сегодня уже кончились, так что твое присутствие в школе не требуется. Если нужно, я вызову тебе такси до города.